рассказ - Расписание

Публикуем литературные находки и делимся впечатлениями. Ссылка на источник обязательна

Модератор: ЕленВасилич

Ответить
gaizer
Гость
Сообщения: 6
Зарегистрирован: 05.04.2011, 15:17
Репутация: 0
Обращение: Лучше на "ты"
Откуда: Киров, JamMoll
Участий в закупках: 0

рассказ - Расписание

Сообщение gaizer » 09.04.2011, 10:38

Расписание

Она приходит сюда в субботу, к первому автобусу – он прибывает в 8:30 из Чемала.
Есть ещё томский и усть-каменогорский, они идут ночью, по пустынной трассе и могут успеть к семи, но эти рейсы она не любит. Все эти чадящие «манны», «мерседесы», «вольво» и корейские автобусы с непроизносимыми названиями – они не для неё. Ей по душе «пазики» и старенькие «лиазы». Последние, правда, с рейсов давно сняли – слишком большой расход топлива. Зато «пазики» по-прежнему в почёте в райцентрах – там, где дорогой транспорт не по карману местному ПАТП.

Теперь «пазики» новые, с мягкими сидениями и просторным салоном, - не то, что тридцать лет назад. Из Чемала приходит именно такой, ослепительно белый, с голубой полосой по бортам и багажным отсеком. Раньше всё везли на себе, хотя контролёры всё равно требовали багажный талон. Из-за этого были постоянные споры – кто-то из отъезжающих покупал билет до дома на последние гроши, а тут – плати за чемодан и коробки с вещами в кассу или сунь купюру вдвое меньшего достоинства водителю.

Однажды молодая женщина с узлами и перевязанными бечёвкой сумками села на каменистый забор, ограждающий железнодорожную насыпь от автовокзала – и расплакалась, а её маленький рыжеволосый сын стоял понуро рядом и ничего не понимал, - почему мама плачет и зачем с них требуют какую-то «оплату багажа». Второй раз она расплакалась, когда водитель помог ей забраться в автобус, успокаивая и что-то раздражённо бурча себе под нос. Она не видела, что перед этим к окошку водителя подошла сухонькая старушка в серой шали, что-то сказала и протянула ему свёрнутую бумажку.

Эта шаль, мамин подарок, всегда на ней, уже много лет. Да и что той шали сделается: главное, её нельзя держать в нафталине, достаточно табачных крошек и лаванды – и никакая моль не будет страшна. Всё потому что она не из простой шерсти – из альпака. Она и воду отталкивает – под ней можно спрятаться от моросящего дождя. В одну из пятниц под шалью поместился даже тот рыжий малыш, пока его мама носила под дождём через платформу сумки и коробки.
Она угостила малыша своими ирисками – он сказал, что это вредно, но вкусно, и тайком от мамы махал старушке в окошко, отправляясь в Каргат. Потом она не раз видела их с мамой по субботам, уезжающими – то с кулями и свёрнутыми матрасами, то с чехлом от контрабаса и большим одеялом.

Ириски у неё и правда вкусные – сливочные, настоящие. Даже водители, нет-нет, да и подойдут, попросят угостить. А если в термосе остался крепкий чай – отхлебнут пару глотков из металлического стаканчика. Термос у неё большой, двухлитровый, так что чай остаётся всегда, да она и не любительница чаи гонять, ей интереснее другое…

Первые приехавшие, чемальские, выходят из автобуса неторопливо, с достоинством. Детей оии с собой не берут, приезжают одни старики – в город к родственникам или на рынок стройматериалов, прикупить разных полезностей для дома.
Следом приходит ордынский автобус. Тамошние пассажиры, - в основном, старшеклассники, - весело ссыпаются по ступенькам «пазика» и разбегаются компаниями кто куда: одни на барахолку, приодеться к школе – таких обычно встречают старшие сёстры-студентки, другие – на утренний сеанс в новый кинотеатр, там дают наушники и очки, об этом они говорят без умолку, пока ждут оставшихся в автобусе товарищей.

У шлагбаума на въезде уже сигналит колыванский «пазик» - с гордой табличкой и гербом города на лобовом стекле. Оттуда приезжают совсем молоденькие девочки – и отбывают назад уже в обед, с охапками подгузников, сосок, бутылочек и прочего «малышкового» ассортимента. Наверное, берут сразу на всех на "оптовке".

Ближе к полудню начинают прибывать первые «центровые» - так она называет про себя те самые огромные импортные автобусы из областных и краевых центров. Двухэтажный кемеровский оказывается на метр короче громадины из Ленинск-Кузнецка, а водитель томского «лайнера» и вовсе смотрит свысока на коллег – его место выглядит как рубка космического корабля.
Эти автобусы она пропускает – тамошние пассажиры медлительны и заносчивы, они приехали по делам или возвращаются после неведомых дел – их не любят даже укутанные по случаю утреннего морозца цыганки: какое уж там гадание, хорошо, если хотя бы не обхамят, экие цацы.

Зато отправляющийся рейс на Убинку – весёлый. Тут сплошные студенты-первокурсники, все знакомы меж собой и наперебой делятся рассказами о студенческой жизни: будущие учителя сетуют на убогость общежитий и на то, что далеко добираться, «нархозовцы» изображают солидность, «сельхозники» жалуются, что в следующем году сокращают «бюджетников», а «энгэушники» презрительно перебивают каждого, кто называет собственный вуз университетом:
- Универ у нас один!
Впрочем, и они смеются над собственным снобизмом, а после договариваются, кто кого забирает на обратной дороге.

В воскресенье она тоже будет тут – после обеда, когда все начинают съезжаться: студенты с клетчатыми сумками, перемотанными скотчем и вываливающейся из дырявых пакетов картошкой, мечтательные девочки, которых встречают пытающиеся казаться галантными мальчики в штанах с лампасами, военные с помятыми заспанными лицами и пахучими коробками в руках…

Сегодня на автовокзале было особенно интересно, несмотря на осеннюю хлябь и сырость. Сегодня тот рыжий мальчишка, любитель ирисок, никуда не уезжал – сегодня они с мамой кого-то встречали. И когда из двери автобуса показался наголо бритый высокий мужчина с ярко-рыжей щетиной на подбородке – она не удивилась, просто смотрела им вслед и радовалась вместе с ними.

…В понедельник она снова идёт по платформе, но она тут только мимоходом, ей сегодня нужно в больницу, через старую пойму, мимо автовокзала, под мостом: а там всего остановка - и вот оно, приёмное отделение.
Ей уже привычны охи врача:
- Первый раз, первый раз такое вижу: тридцать лет с этим диагнозом и никаких изменений! Ну почему, почему так – может, у вас есть по этому поводу какие-то предположения?!

Она улыбается в ответ и кутается в старую шаль. Не рассказывать же, что когда она впервые услышала о своей болезни и сроках «приговора» – она ни о чём не думала, просто шла и шла куда-то, не сразу поняв, что стоит теперь у тарахтящего и чадящего автобуса, вслушиваясь в здешний шум, разглядывая людей вокруг, которые живут и радуются жизни. Она в тот раз вернулась домой поздно, дождавшись последнего полночного автобуса и почувствовав, вдруг, наутро, что боль почти прошла, стало легче дышать и даже на душе как-то полегчало, - вместо леденящего ужаса перед страшным будущим пришло тепло. И в тот день она снова пошла на автовокзал, к людям, в толпу, смеющуюся и рыдающую, возвращающуюся с покупками и отбывающую на сельский праздник. И на следующей неделе всё повторилось снова, и через месяц. А через полгода врач впервые сказал про странности – ничего не увеличивалось, несмотря на прогноз. Её даже не ругали за игнорирование курса лечения – надо было сначала разобраться с феноменом…

С тех пор прошло три десятка лет и многое поменялось: у неё уже третий врач, молодой и суетливый, а, потому, раз за разом забрасывающий её вопросами и анкетами – ему, наконец, хочется понять причину «феномена». Она заполняет очередную скучную анкету, совсем по-девчоночьи пожимает плечами, - ей даже неловко, но, откуда она знает, в чём тут дело, - оставляет на столе горсточку пахучих сливочных ирисок, - она знает, ему тоже нравится, - и уходит, накинув шаль.

Ириски она покупает в киоске на перроне, - странно, что все их нахваливают, но никто не видит конфетки в окошке ларька, рядом с холодной пиццей и бутылками газировки. Продавец в том киоске насыпает ей всегда с горкой и берёт одну и ту же сумму, не обращая внимания на весы. Иногда вместо него торгует сменщица, сонливая девочка с вечно чёрными, после семечек, ногтями, но продавец редко уступает ей место – он торгует тут уже лет пятнадцать, после того, как однажды его сюда привела старушка в шали. Он тоже любит смотреть на «пазики» и их пассажиров, вечно торчит в окошке ларька и улыбается солнцу, когда оно ещё не ушло за насыпь. Раз в полгода по понедельникам он тоже ходит в ту больницу и ему тоже говорят про «феномен». Они со старушкой, по молчаливому уговору, не обсуждают это, когда пьют вечером в ларьке «пожененный» крутым кипятком чай из термоса. Она ему рассказывает о загадочном альпаке, а он ей - о далёких горах, где родился.

А сейчас надо зайти по дороге в кассовый зал – скоро автовокзал перейдёт на зимнее расписание и нужно посмотреть, не уберут ли тот рейс из Убинки, он самый весёлый.
Есть ещё томский и усть-каменогорский, но они ей не нравятся.

(с) Serafimm
Ответить

Вернуться в «Читальный зал»


Последние заказы